Этого человека хорошо знают губернаторы и сотрудники музеев, художники и ветераны – жители нашего города, пережившие самое тяжелое испытание Великой Отечественной войны 1941-1945 годов – 900-дневную блокаду. Дмитрий Петрович Бучкин – потомственный художник – один из тех, кто сумел не только пережить страшные муки Ада, но и создать для потомков Детскую  художественную блокадную летопись, которая дополняет чудом сохранившиеся дневники блокадного Ленинграда Тани Савичевой, военный дневник и блокадные письма Тани Васссоевич, блокадные заметки –художника-баталиста Ивана Владимирова и других мальчишек и девчонок военного лихолетья.

   Мне посчастливилось в свое время встретиться с Дмитрием Петровичем в студии художников, подружиться с ним и, как говорится, из первых уст познакомиться с блокадными зарисовками юного в ту пору художника, которые он передал мне для возможного опубликования. В студийной мастерской, среди огромного количества зарисовок и этюдов он достал скромную тетрадь со своими рисунками и передал мне со словами: –   “Отец у меня был художник и говорит: Димка, вот тебе альбомчик, рисуй. Кто, если не мы? И я рисовал. Трудно было что-то нарисовать профессионально. Красок не было, холод ужасный, голова кружилась от голода, но желание рисовать оставалось всегда, даже в тяжелые блокадные дни. Мы верили, что нас не бросят и мы победим».

   Ученик художественной школы, 14-тилетний Дмитрий Бучкин старательно рисовал в своем дневнике всё, что видел вокруг. На первых страницах – детские санки, на которых мальчик, помогая маме, возил воду, новая кирпичная буржуйка, семейный портрет. Чем дальше листаешь альбом, тем страшнее предстает блокадная жизнь. В дневнике подростка все чаще появляются аккуратно вклеенные сводки Информбюро.

   По запискам и рисункам Дмитрия можно отчетливо представить, что происходило в эти дни 80 лет назад.

   Никто даже и предположить не мог, что мирная жизнь мгновенно закончится 22 июня 1941 года и что уже в начале сентября немецко-фашистские захватчики окажутся у стен Ленинграда и возьмут в плотное кольцо город. 8 сентября 1941 года гитлеровские войска вышли к Ладоге и блокировали Ленинград с суши. Все железнодорожные и автомобильные коммуникации были разорваны и перекрыты. Мучительно потекли 900 дней и ночей блокады. Продукты постепенно заканчивались. Дима Бучкин узнает, что такое блокадный паек, ну и, конечно, рисует печально знаменитые 125 блокадных граммов хлеба. Голод заглушал страх, люди думали об одном – где достать еду. На детских санках за кусочек хлеба Дмитрий возил тела на кладбище. Город бомбили с самолетов, обстреливали из орудий. Дима записался в отряд самообороны.

Свои рисунки юный художник сопровождает совсем не детскими комментариями:

– “В первые дни блокады умерли самые сильные и здоровые”.

– “Каждый день снится мне один и тот же сон. Прихожу в булочную и покупаю свежий мягкий батон. Вот я себя и нарисовал батон”, – рассказывает Дмитрий Бучкин.

– “Я был такой любопытный мальчишка. У пяти углов висела доска объявлений, и я посмотрел на объявление и записал – “Меняю кошку на 10 плиток столярного клея”. Столярный клей ели, представляете? Кошек, собак. Все же съели”, – вспоминает художник.

– “Самое страшное – когда на твоих глазах умирают люди”.  

 Как рассказывал мне Дмитрий Петрович, «жильцам приходилось самим спасать свой дом от зажигательных бомб. А кто на крыше во время тревоги? Мальчишки и девчонки. И никто нас туда не гнал, мы все были в одной команде противовоздушной обороны». В альбоме рядом с рисунками надписи:

– “Мы, мальчишки, спасали свой дом. Никто нас на крышу не гнал. Мы сами лезли на крышу, чтобы сбрасывать зажигательные бомбы. Я этих зажигалок сколько перекидал, даже не могу сказать, сколько. С крыши ногами их сбрасывали”.

– “Я был зачислен в команду по охране дома. Каждый день наша команда на крыше…все одноклассники. Немецкие самолеты ровно в 7 ч. вечера уже над городом. Зажигалки барабанили по крыше, их скидывали. Марину Афанасьевну взрывной волной снесло с крыши, она погибла. Я зацепился за трубу и остался жив. 20 января 1942 г.”

     Дмитрий Бучкин, несмотря на голод и холод, был уверен, что ленинградцы отстоят свой город и враг получит по заслугам. Судя по рисункам, мальчик искренне верил, что у врагов не получится стереть Ленинград с лица земли. Одни из последних записей в альбоме:

– “Будет этому гаденышу расплата за наш город. 1942 г.”

– “11/1 1942 г. Батя отпустил бороду и говорит не сбрею ее до конца войны. Воды нет, жуткий холод и голод”.

    На одном из рисунков Дмитрия Бучкина – вид из окон Академии художеств. 1942 год. Мальчишки и девчонки, в том числе и Дима Бучкин, укрывают от бомбежек городские достопримечательности, заколачивая их досками. Благодаря отважным ученикам художественной школы, сегодня мы можем видеть сфинксов, привезенных в 1834 году из Египта, точно такими, какими их видели жители Ленинграда еще до войны.

Прорыв блокады и радость освобождения города от немецко-фашистских захватчиков навсегда сохранились в памяти художника.

“Когда был прорыв блокады, блокадников-то осталось очень мало, вспоминает Дмитрий Петрович.  – Но выходили все равно все на улицу. Это такая была радость, все целовались, обнимались, кричали ура, ура, ура! Да здравствует наша Победа!”